Формы взаимосвязи в пчелиной семье

Для согласования разделения труда в сообществе нет надобности в специальном координирующем центре. Формы активности каждой стазы предопределены ее наследственностыо. Загрязненная ячейка для рабочей пчелы служит стимулом к ее вычищению. Нуждающаяся в пище личинка — стимул к ее кормлению для пчелы с активными гипофарингеальными железами, т.е. в возрасте не менее трех дней; при этом личинкам разных стаз питание поставляется неодинаковое. Вполне развитая личинка — стимул для запечатывания ячейки. Необходимый для строительной деятельности воск лучше всего секретируется восковыми железами рабочей пчелы с восьмого по восемнадцатый день ее жизни. Таким образом, рабочие пчелы удовлетворяют те потребности сообщества, которые служат безусловными стимулами их врожденного поведения.

Время проявления разных форм поведения определяется физиологическим состоянием пчелы и окружающей обстановкой. Каждая пчела сама отыскивает соответствующие стимулы, т.е. сама информирует себя о потребностях сообщества, и действует в любой обстановке как его представитель, в меру своих возможностей.

Если разделение функций в семье является автоматическим результатом самостоятельной активности тысяч пчел, то для других целей пчелы вступают в определенные взаимоотношения друг с другом. Основная предпосылка существования сообщества состоит в том, что пчелы не покидают его, возвращаясь после кратковременных вылетов в родное гнездо. Члены других семей нетерпимы в данной семье. «Удостоверением», которое должно быть предъявлено каждой пчелой, входящей в улей, служит специфический запах этой семьи, удерживающийся в опушении пчелы. Запах семьи сложный. Он слагается из запахов нектара и пыльцы, собранных семьей. Если в конце лета для обеспечения пчелиных семей дополнительными запасами корма на зиму подкармливать их сиропом, которому искусственно придан аромат, например, перечной мяты, то всем пчелиным семьям будет сообщен общий запах, и сторожа не смогут отличить обитателей своих ульев от посторонних пчел. В специфический запах пчелиной семьит возможно, входит составной частью и запах матки, поскольку пчелу из безматочной семьи другая семья принимает.

Для существования сообщества крайне важно, что каждая пчела, заметив опасность, прежде чем вступить в борьбу, подает сигнал тревоги, который быстро передается от одной пчелы к другой. Наблюдать подобную систему сигнализации в действии лучше всего к вечеру или в холодный день, когда у леткового отверстия остаются одиночные пчелы. Если надавить на пчелу, она тут же поднимет кончик брюшка, обнажит жалоносный аппарат, и тогда между волосками мягкой перепонки, соединяющей продолговатые пластинки жала, начнет проступать жидкость, запах которой и служит сигналом тревоги. Иногда эта жидкость собирается в капельку на конце жала (запах, поднимающий тревогу, не идентичен запаху пчелиного яда). Побегав в этой позе перед летком, пчела затем устремляется в улей, и вскоре из него высыпает масса пчел, готовых к нападению. Нападению подвергаются темные подвижные предметы, особенно с шершавой или ворсистой поверхностью. Такая удивительно быстрая отзывчивость сообщества на сигнал об опасности, полученный всего-навсего от одного его члена, достойна восхищения. Здесь проявляется существенная черта общественного образа жизни: для проявления некоторых врожденных форм поведения вовсе не обязательно каждому члену самому сталкиваться с безусловным стимулом этого поведения — достаточно сигнала о наличии стимула от другого члена. Поза пчелы, сигнализирующей об опасности, несколько напоминает таковую при обнажении пчелой пахучей железы Насонова, запах секрета которой привлекателен для пчел и служит важным ориейтиром для них при первых облетах.

Внутри гнезда пчелы постоянно получают сигналы от матки, уведомляющие их о ее состоянии. Пчелы, в окружение которых попадает матка при свободном передвижении по сотам, лижут ее, приобретая тем самым некоторое количество органической кислоты, называемой маточным веществом. Последнее они препровождают в медовый зобик, где оно разбавляется его содержимым. От пчел, окружавших матку, маточное вещество передается постепенно во все убывающих количествах остальным пчелам. Передача маточного вещества происходит при пищевом обмене между пчелами, когда одна из них отрыгивает каплю пищи в ответ на вытягивание хоботка другой пчелой. Обе врожденные формы поведения — «просить» корм у соплеменницы и отрыгивать его, когда «просят»,— свойственны пчелам с первого дня жизни. На основании следующего опыта можно судить, какое место занимает эта форма взаимосвязи в жизни семьи. Шести пчелам-сборщицам дали возможность собрать 20 мл раствора сахара, содержавшего радиоактивный фосфор. Через четыре часа 62% сборщиц и 16—21% всех пчел данной семьи, насчитывавшей 25 500 особей, были радиоактивны. По истечении 48 часов были радиоактивны все личинки. Те количества маточного вещества, которые выделяются полноценной маткой, достаточны, чтобы подавить развитие яичников у рабочих пчел. Маточное вещество секретируется в основном мандибулярными железами матки.

Передача пчелой-разведчицей, нашедшей источник корма, принесенного ею нектара пчелам в гнезде служит средством информации о наличии в окрестностях корма, а также о том, на цветках с каким ароматом его следует искать.

Влияние информации последнего рода на поведение летных пчел по отношению к растениям разных видов особенно эффективно показано в опыте, проведенном в местности, где в естественном травяном покрове много альпийских фиалок, а в усадьбах широко распространены флоксы. На кормовом столике пчелам предлагали небольшой букетик альпийских фиалок. Предварительно на каждый цветок было нанесено по капле сиропа. Вскоре дикорастущие альпийские фиалки, как и неподслащенные букеты из них, начинают привлекать множество пчел. В то же самое время к флоксам пчелы не проявляют ни малейшего интереса. Если же теперь заменить альпийские фиалки на кормовом столике букетиком флоксов, наполнив перед тем трубочки его венчиков сиропом, то уже спустя несколько минут картина меняется. Пчелы обычно никогда не посещают флоксы вследствие недоступности для них нектара этого растения, выделяющегося на дне слишком длинной трубки венчика его цветка. Но тут они, напротив, летят только на флоксы, как бы вовсе не замечая альпийских фиалок.